Питер О`Доннел - Я — Люцифер
— Ясно, спасибо, — ровным голосом отозвался Вилли.
— Говорите, «Риорка» двинулась на север?
— Это ничего не значит. Можно свернуть в любой момент. Я проверил порт в Стокгольме, созвонился с людьми из Осло и других портовых городов. Без толку.
— Похоже, они переезжают на другую базу, и она неблизко.
— Думаю, что яхта — это только для начала. Потом они на что-то пересядут. У вас есть люди, которые могут понаблюдать в портах и аэропортах?
— В крупных да. Но наши оппоненты, конечно же, воспользуются фальшивыми паспортами. Только как они поступят с Модести?
— У Уиша, наверно, есть десяток чистых паспортов. Сделает фотографию, и через пару часов появится паспорт и у Модести.
— Скорее всего, они воспользуются каким-то маленьким портом или аэропортом, — сказал Таррант. — А я не смогу организовать крупномасштабную слежку. Мне тогда придется объяснять руководству, почему такой шум.
— Ясно, сэр Джи. Делайте, что сможете. Но Бога ради, никаких самостоятельных операций. Если выйдете на их след, просто дайте мне знать.
— Хорошо. Как, по-вашему, им удалось удержать ее?
— Понятия не имею. Если бы ее вели под пушкой, она сумела бы подать мне какой-то знак. И опять же, если бы она думала, что ее хотят спокойно ликвидировать на яхте, она тоже постаралась бы сообщить мне об этом.
Таррант болезненно прищурился. Он вдруг почувствовал себя дряхлым, как Господь Бог.
— Ваш следующий ход? — спросил он.
— Буду думать. Попробую вычислить, как они все-таки подбирают контейнеры. Главное, суметь сложить все части воедино. Да, кстати, вам удалось выяснить, что я просил, насчет последнего их улова — там где было пятьдесят тысяч золотых соверенов?
— Да. Вы были правы. Там был другой контейнер. Крупнее длинным цилиндром, как у торпеды. Ничего сверхсложного. Простой привод и винт…
— А… Значит, мотор…
— Почему вас это заинтересовало?
— До этого были бриллианты, наркотики — ценные, но легкие грузы. Этот случай — особый. Соверены со всем оборудованием потянут на полтонны. Конечно, в воде это не такой уж большой вес, но инерция все равно слишком велика.
— Слишком велика для чего?
— Сам пока не знаю. Но раньше это укладывалось в общую схему, а теперь вот не укладывается. Потому-то я и спросил, есть ли мотор.
— Не очень понимаю вашей логики, но вы верно угадали. Это вам как-то помогает?
— Тут помогает все, что мы только находим. Тяговое усилие остается в норме.
Тарранта так и подмывало спросить: «Тяговое усилие чего?», но, поскольку Вилли сам искал ответ на этот вопрос, Таррант предпочел помолчать. Он взял листок бумаги и сказал:
— Появился новый список смертников. Примерно в том же духе, что и раньше, с одним лишь новшеством. Среди клиентов наш американский друг — Джон Далл.
На другом конце провода воцарилось молчание. Таррант понял, о чем думает Вилли, потому что сам подумал примерно то же самое. Если догадки Модести верны, то в какую категорию зачислен Далл? Из тех, кому суждено умереть естественной смертью, или он объект шантажа?
— Далл платить не станет, хоть ты тресни, — медленно произнес Вилли. — Но эти типы не знают его так хорошо, как мы. Они надеются на успех, потому как известно, что бывает с теми, кто игнорирует их просьбы.
— Согласен. Предыдущие успехи придают им уверенности. Но если Даллу не угрожает естественная смерть, то у них будет серьезная проблема с его ликвидацией.
— Не уверен. Далл не из тех, кто согласится на телохранителей под кроватью и в сортире. Уишу это хорошо известно.
— Верно, — вздохнул Таррант, откладывая в сторону листок. — Но пока это не самая наша главная проблема.
— Да. Будет что-то новенькое, сэр Джи, звоните. Я здесь до завтра.
— А потом?
— Зависит от того, что я придумаю.
Вилли Гарвин положил трубку, глянул в окно на гавань, потом задернул шторы и сел на кровать. День был в разгаре.
Он выложил на тумбочку сигареты и зажигалку и улегся на спину, закрыв глаза.
В течение десяти минут ему удалось выгнать из головы все тревожные мысли о судьбе Модести. В создавшийся вакуум он стал помещать вопрос за вопросом.
Вначале сонарное устройство в контейнере. Оно занимало пространство в восемнадцать кубических дюймов. В течение трех часов двенадцативольтная батарея каждые пять секунд подавала импульсы протяженностью в одну десятую секунды. Интенсивность понижалась к концу этого временного отрезка. Питание поступало в акустический преобразователь, который превращал электрическую энергию в акустическую. В горизонтальной плоскости передача сигналов носила всенаправленный характер, а по вертикали имела угол в тридцать градусов.
Но почему затухающая интенсивность? Почему сначала сигналы были относительно мощными, а затем слабели? Казалось бы, все должно быть наоборот. Ведь первоначальное положение контейнера было всем известно, и куда важнее не утерять его в морских глубинах. Какое же подводное плавсредство могло приблизиться к контейнеру, проверить наличие других судов в районе, проверить, не снабжен ли контейнер каким-то ненужным и опасным довеском и, наконец, отбуксировать его незамеченным?
Ответ должен быть простым. Вилли не верил в то, что преступный ум способен изобрести нечто гениально-фантастическое, о чем не догадывались бы ученые.
Зачем использовался свинцовый груз для увеличения плавучести контейнера, как только он оказывался на буксире?
Когда все вопросы были сформулированы, Вилли отложил их в сторону. Сосредоточившись на известных фактах, он начал группировать их в системы. Но каждая отличалась незавершенностью. Он выкурил сигарету и снова стал размышлять. Где-то в глубинах сознания хранилась информация, которая должна рано или поздно завершить систему и придать смысл его построениям.
В Стокгольме было шесть вечера. В Нью-Йорке полдень. Джон Далл сидел во главе длинного стола заседаний на верхнем этаже небоскреба, где размещалась его корпорация «Далл энтерпрайз». Это был человек сорока лет, но среди тех десяти финансовых магнатов, что обладали немалым весом в мире бизнеса и находились в этой комнате, он явно доминировал. Это было видно по выражению глаз на загорелом лице с ежиком черных волос. Один из присутствовавших говорил, постоянно заглядывая в папку. Устремив свои серые, широко поставленные глаза на докладчика, Далл полностью сосредоточился на том, что тот говорил, и совершенно не обращал внимания на звонки телефона на столике его секретарши Джейн Данстер.
Когда говоривший сделал паузу, уставясь мимо Далла, тот нахмурился и, повернувшись, увидел, что Джейн положила рядом с ним какую-то бумажку. Это его удивило. У нее были инструкции не тревожить его до конца этого совещания. Но Джейн работала у него десять лет, и ее решения отличались непогрешимостью.
Далл взял листок. На нем крупными буквами были выведены три слова: ВИЛЛИ ГАРВИН — СРОЧНО.
— Я подумала… — тревожно начала было Джейн, но Далл перебил ее.
— Все правильно. — Он встал и сказал: — Джентльмены, прошу меня извинить. Я отлучусь на несколько минут.
Пока они шли по коридору в личный кабинет Далла, Джейн сказала:
— Я спросила мистера Гарвина, не оставит ли он сообщение, но он сказал, что дело срочное.
— Значит, так оно и есть. — В голосе Далла звучало беспокойство. — Он ничего не сказал о Модести?
— Нет, — ответила Джейн, искоса глядя на шефа. Поскольку Далл всецело доверял ей и поскольку он знал, что откровенность только повысит ее эффективность, он ничего не скрывал от Джейн из своей деловой и личной жизни. Она уже работала у Далла, когда несколько лет назад Модести Блейз и ее организация помогли ее шефу вернуть промышленный секрет, похищенный у одного из филиалов его империи. Джейн также знала, что Далл лично познакомился с Модести только в прошлом году. Он использовал свои связи в ЦРУ, чтобы помочь ей и Вилли Гарвину, оказавшимся втянутыми в смертельную схватку с превосходящими силами противника в горах Афганистана. Она же познакомилась с Модести несколько месяцев назад, когда та, оправляясь после ран, провела шесть недель сначала на ранчо Далла в Амарильо, а потом в особняке на озере в Сан-Валли, штат Айдахо.
Джейн видела, как счастлив был тогда ее шеф, и искренне радовалась за него, но сейчас ей было страшно, потому что только она во всей империи Далла знала, что ему угрожает смерть. В последние два дня она просто не находила себе места. Джейн сказала:
— Может, он насчет этого письма?
— Возможно. — Далл открыл дверь, пропустил ее в кабинет, затем вошел сам. — Только странно, что это не Модести.
Взяв трубку, он вскоре услышал:
— Привет, Джон.
— Привет, Вилли. Что новенького?
— Таррант сказал, что тебя тут решили попугать.
— Верно. Хотят полмиллиона долларов, причем исключительно в промышленных алмазах.
— Они сообщили об этом в первом же письме?
